— Приветствую вас, месьоры! По-моему, вы оба кое-что мне задолжали… — Снаружи уже слышится какой-то шум и крики. Похоже, то ли слуги Раззака, то ли охранники его гостя все же успели заметить неладное, но Соне на это наплевать. Мхаири, которая тоже находится в комнате, завидев воительницу, совершенно по-детски принимается хлопать в ладоши, заливаясь радостным смехом.

— Ты пришла! Ты пришла, я так и знала…

Не тратя времени на болтовню, Соня жестом велит девчонке укрыться у нее за спиной. Та бросается к своей спасительнице, прежде чем успевают опомниться Раззак и его вендийский гость, — должно быть, сам князь Тхевани.

— Что ты делаешь? Стой! — хрипит купец.

Не утруждая себя ответом, Соня склоняется над столом, где выложены все те вещицы, которые оставлял вендиец Раззаку, якобы для продажи, а на самом деле, — чтобы приманить того человека, который отправился бы в погоню за Мхаири и сумел вернуть беглянку. Соню ничуть не удивило бы, узнай она, что эти вещи соответственным образом магически заряжены — подобно ловушке.

— Вот это, судя по всему, случайно выпало из той книги, которую ты мне передал… — Она берет в руки стопку хрупких от старости листов пергамента, испещренных непонятными цифрами и значками. Хвала Мерцилию, он точно объяснил воительнице, что искать, иначе она до старости могла бы рыться в этих фолиантах, от одного вида которых ее уже начинает тошнить. — Уверена, это лишь досадная оплошность с твоей стороны, Раззак…

В голосе ее звучит столь неприкрытая угроза, что купец мгновенно бледнеет, пересохшими губами шепча слова извинений. В поисках поддержки он косится на вендийца, но тот делает вид, будто происходящее не касается его совершенно. Похоже, в обмане он никакого участия не принимал…

— Вот и славно, — заключает Соня. — Но полагаю, ты не будешь возражать, что за пережитые волнения мне причитается… некоторая компенсация?

Раззак возражать не в силах. Он не может отвести перепуганного кроличьего взгляда от меча Сони, который та многозначительно поглаживает по рукояти.

Взгляд воительницы вмиг отыскивает вожделенные кинжалы. За взглядом следует рука — и метательные ножи мгновенно исчезают со стола.

— А поскольку этот кинжал теперь явно лишний… — Соня задумчиво подбрасывает на ладони свой старый нож, место которого занял теперь один из «близнецов», — то, полагаю, им следует распорядиться наилучшим образом…

Еще не доведя фразу до конца, она замахивается — и делает бросок.

Раззаку услышать последние слова воительницы так и не удается. Кинжал входит ему точно под кадык. И, захлебываясь кровью, торговец падает на ковер. Дорогой ковер, старой иранистанской работы, теперь испорченный безвозвратно…

— Очень не люблю, когда меня обманывают, — извиняющимся тоном поясняет Рыжая Соня остолбеневшему вендийцу.

Тот молча пятится прочь, по-рыбьи распахивая рот, но затем наконец из глотки его прорезается отчаянный вопль. Соне не нужно понимать по-вендийски, чтобы догадаться, что князек зовет на помощь своих людей…-

Затем он повелительно тычет пальцем в Мхаири и что-то визгливо кричит девочке. Та жмется к Соне в поисках защиты. За дверью уже слышен топот и гортанные голоса, — скоро здесь будет полно стражи!

— Соня, бежим! — кричит Мхаири. — Тхевани позвал своего колдуна, он не даст нам уйти!

Метнувшись к окну, Соня перепрыгивает через подоконник, одной рукой подхватив под мышку Мхаири, а другой успевая в полете уцепиться за веревку. Спускаться таким образом чудовищно неудобно, — но, по счастью, здесь совсем не высоко.

И еще одна удача: в этой части двора до сих пор нет ни души. Как видно, слуги Раззака, до сих пор не поняли, что происходит, поскольку Тхевани вопил по-вендийски, а его собственная стража слишком плохо знает окрестности…

Пора — прыжок!..

Они оказываются на земле, и Соня тут же тянет Мхаири прочь. В окне уже теснятся разъяренные стражники, они что-то орут вслед беглянкам, и воительнице кажется, что за спиной у них она замечает какую-то фигуру в длинном балахоне. Маг уже вскинул руки для какого-то заклятья, но суета и толчея мешают ему развернуться…

Соня благополучно пользуется этим, увлекая Мхаири к задним воротам дома.

Несколько слуг попадаются им на пути, но Соня сейчас — настоящий ураган, огненный вихрь, она сметает все на своем пути, проносится мимо, прежде чем хоть кто-то успевает задержать беглянок.

А за воротами их уже ждет лошадь. Бесценная гнедая, которую воительница с утра оставила там, привязанной к дереву. Чары Мерцилия отвадили от нее возможных конокрадов…

В путь! Они вскакивают в седло.

Но и погоня уже выплескивается на улицу. Не менее дюжины конников несутся во весь опор, в сотне шагов позади Сони. Мхаири дрожит, и лицо девочки от страха такое же белое, как ее волосы. А Соня… Воительница восторженно смеется в голос, нахлестывая гнедую. Им осталось еще совсем немного.

Очень скоро они будут в безопасности!

…Как и предупреждал Мерцилий, граница защитного купола, которым он сумел окружить свой квартал, отмечена чуть заметным сиянием. Соня пересекает ее без труда, лишь на миг ощутив неприятное покалывание в области лопаток… И, обернувшись, с удовольствием любуется замешательством вендийцев, которые никак не могут понять, куда же подевались беглянки прямо у них из-под носа.

Однако Соня вовремя вспоминает о колдуне, и принимается нахлестывать лошадь. Магу не составит труда разорвать простенькие чары. Они должны успеть скрыться, прежде чем он сумеет их отыскать.

По счастью, Мерцилий уже стоит в дверях своего дома и приветственно машет Соне рукой…

Глава 10

— И как долго ты можешь держать утих ублюдков на расстоянии? — Соне стоит больших трудов удержать Мерцилия в гостиной. Тот, стискивая в руках драгоценные таблицы, рвется как можно скорее сбежать к себе, чтобы насладиться этим сокровищем.

— Не уверен… Я не рассчитывал на колдуна. Боюсь, он здорово сократит им поиски.

— Так сколько у нас времени?!

Ну… пару часов.

Он и сам приходит в ужас от этих слов, осознав внезапно, что не успеет переписать вожделенные таблицы.

— Нет… О, нет, как же мне быть?!

Соня сочувственно наблюдает за молодым магом, мечущимся по комнате, словно в ловушке, но поскольку помочь ему она бессильна, то…

— Что делать? — колдун едва не рыдает, и готов рвать на себе волосы. — Нет времени… Мне нужно хотя бы два дня…

Неожиданно Мхаири, на которую Мерцилий до сих пор не обращал ни малейшего внимания, поглощенный своими таблицами, подходит к нему. Уверенно тянет руку.

— Помолчи немного. И дай мне взглянуть.

От неожиданности он повинуется. Листы пергамента ложатся на маленькую ладошку.

Глядя сейчас на них обоих, Соня лишний раз убеждается в своей правоте. Эти две снежно-белые головы, две пары сапфировых глаз, взирающих друг на друга в упор…

Они похожи, точно брат и сестра. Едва ли родичи, разумеется, — но то, что Мхаири родом из тех же северных краев, что и молодой колдун, это очевидно. Гиперборея, вероятнее всего… Да и магия девочки сродни той, какой владеет сама Лухи.

Так что, должно быть, сами боги севера, руками Сони, свели этих двоих. И, в отличие от Мерцилия, Мхаири поняла это с первого же мгновения.

На губах ее мелькает улыбка узнавания, прозрачная, точно льдинка…

Но теперь и маг смотрит на девочку, и изумление в его взоре подобно распускающемуся под солнцем цветку.

— Ты… кто ты такая?

Мхаири устремляет на него кристально-ясный взгляд.

— Надеюсь, это ты поможешь мне отыскать ответ. Но сейчас это не важно. Я помогу тебе с твоими таблицами. Погоди…

Опустившись на колени, она принимается раскладывать прямо на полу пожелтевшие, слегка измявшиеся листы пергамента, густо-густо, точно мушиными лапками, испещренные таинственными символами, цифирью и значками. Прав Мерцилий, чтобы переписать все это, нужно не меньше двух дней…